Гайнанова Юля

Никогда не поздно! О том, как стать писателем в 50

Как писал Толкиен , не все, кто блуждает, потерялись. Джоан Роулинг прославилась в сорок, примерно тогда же стала писать Улицкая, работавшая до этого биологом, и к Коэльо успех пришел после сорока.

Я нашла вдохновляющую статью знаменитой поэтессы Ребекки Фауст, где она делится опытом, и перевела её для тебя.
Когда мне исполнилось 20, я взяла лист и расписала, чего хочу достичь в 30, 40, 50, 60 и 70. Я поняла, что у меня есть примерно 50 лет, чтобы воплотить свои мечты. 50 лет, чтобы влюбляться, путешествовать, летать на трапеции, брать уроки бальных танцев и научиться кататься на сноуборде. 50 лет, чтобы получить образование, построить карьеру, выплатить студенческие займы и кредиты, выйти замуж, родить детей, стать финансово независимой и сделать что-то, чтобы изменить мир. И всегда где-то в верхних строчках желаемого: помирить того человека, которым я кажусь, с тем, кто я есть на самом деле, что каким-то образом лично для меня означало стать писателем.
Я всю жизнь обожала читать и писать. До тех пор, пока на уроке творческого письма преподаватель не высмеял мою поэму, и я на 20 лет перестала писать.
10 лет я работала юристом, но когда моему третьему ребенку поставили диагноз «аутизм», я ушла с работы и стала помогать с учебным процессом особенным деткам.
Я писала письма, петиции и статьи в специализированные журналы. Когда мама заболела раком лёгких и победила его, я исписала большую тетрадь стихов, и решилась вновь пойти на поэтические курсы. В этот раз преподаватель был мягок и деликатен, с заразительной страстью к литературе и писательскому процессу. Когда я показала ему стихи, он поддержал меня и предложил послать их в... тут он назвал несколько слов, которые я не поняла, а переспросить постеснялась. Как я теперь уже знаю, это были названия литературных журналов.
Несколько лет я писала только для брошюр, которые печатал фонд нашей местной школы. Работая над статьями, я ощущала, что в моей жизни чего-то не хватает. Но к тому времени я поставила на себе крест как на «настоящем писателе».
Я не вспоминала о том списке, который написала в 20 лет, до 2006 года, когда мне исполнилось 49. Что-то сбылось: я закончила школу, выплатила долги и сделала карьеру, вышла замуж, родила детей. Я была довольна своей волонтёрской деятельностью, у нас с мужем был собственный дом, что, например, никогда не было доступно нашим родителям. Я научилась кататься на сноуборде, полетала на трапеции...


Когда мне было 20, я представляла, что после рождения детей перейду на укороченный рабочий график и освободившееся время (ха!) потрачу на писательство. Но вот мне почти 50, а я даже шажка не сделала в сторону этой цели. Что ж, подумала я, пора! Я записалась на курсы в местном книжном магазине. В моём классе 15 женщин, весьма похожих на меня, то есть средних лет и живущих в пригороде, под руководством замечательной Линды МакФеррин пытались писать короткие мемуаристические эссе о наших жизнях, любви, радости и горе. Нужно было каждый день вести настоящий дневник, и я по ночам запиралась в самом тихом месте дома, полного подростков, — в гардеробе, для этого замечательного действа. У сына были тяжелые времена в школе, а я использовала письмо, чтобы выразить всё, что думаю о травящих его детях и их родителях. Первые попытки писать не имели ни успеха, ни положительного отклика у женщин из кружка. У меня были большие идеи и невероятные ощущения, которые никак не хотели ложиться на бумагу. Но всё поменялось, когда вместо эссе я показала им свою поэму, написанную для мамы. Когда я закончила читать, наступила тишина. Та самая тишина, которая кричит о том, что тебя, наконец, услышали. С тех пор в класс я приносила только поэмы.
Сначала мы не говорили о публикации своих произведений, но со временем все женщины в классе стали робко высказывать желание поделиться творениями с миром. Я узнала, что существуют маленькие сборники поэзии в мягких обложках и небольшие журналы, печатающие поэмы. Но я не знала, как там опубликоваться, даже не могла себе вообразить, что это может со мной произойти. Я начала исследовать библиотеки и книжные магазины, и была поражена, сколько всего произошло в мире поэзии с тех пор, как я закончила колледж. Я купила первую книжку, которую написала местный поэт, и это была настоящая, из плоти и крови, женщина, живущая неподалеку! Моего возраста! И она писала о тех же вещах, которые случались с нами каждый день, о которых писала и я! До этого мне и в голову не приходило, что это вообще может быть кому-то интересно, кроме женщин в литературном кружке... Когда мне исполнилось 20, я взяла лист и расписала, чего хочу достичь в 30, 40, 50, 60 и 70. Я поняла, что у меня есть примерно 50 лет, чтобы воплотить свои мечты. 50 лет, чтобы влюбляться, путешествовать, летать на трапеции, брать уроки бальных танцев и научиться кататься на сноуборде. 50 лет, чтобы получить образование, построить карьеру, выплатить студенческие займы и кредиты, выйти замуж, родить детей, стать финансово независимой и сделать что-то, чтобы изменить мир. И всегда где-то в верхних строчках желаемого: помирить того человека, которым я кажусь, с тем, кто я есть на самом деле, что каким-то образом лично для меня означало стать писателем.
На последние уроки наш преподаватель принесла формы заявки на писательский конкурс. Я отправила туда поэмы, сказав себе, что это всего лишь задание на уроке. Я постаралась принять мудрость: писать каждый день с надеждой, но без особенных ожиданий.
Я заполнила стихами первый блокнот, потом второй, потом третий. Когда мне позвонили с того самого конкурса, мне было почти 50. У меня было трое детей, я была нужна дома, я писала, пока все они были в школе.
Я почти никуда не выбиралась по вечерам и никогда не путешествовала одна. Даже мои еженедельные занятия в том самом кружке потребовали определённой борьбы с обстоятельствами, это было моё время раз в неделю и мне приходилось его тщательно оберегать. В том классе я нашла людей, которым нравились мои поэмы. Но понравятся ли они кому-то ещё? Или тот самый первый учитель был прав и я бесталанна?
Как и у многих женщин, которые между карьерой и детьми выбрали семью, моя самооценка болталась на самом низком уровне..
«Вы выиграли», – услышала я по телефону. Моя поэма победила среди тысяч других работ. На самом деле, я услышала в той трубке нечто другое: «Да, ты создана, чтобы писать». Я вздохнула с облегчением, теперь я поняла, что писательство — не хобби и не несбыточная мечта. Это настоящее. Ничто после этого звонка в моей писательской карьере не давало мне столь огромного позитивного заряда. Я знаю, что это поверхностно — ждать одобрения извне, и тысячи отказов позднее научили меня, что писатель должен взращивать внутреннюю уверенность в своих силах. Но тогда мне было необходимо одобрение Вселенной, и я получила его благодаря победе в конкурсе.


Моя учитель и сокурсницы шумно отмечали успех, к тому же ещё одна из нас выиграла тот конкурс в другой категории. Книжный магазин устроил в нашу честь вечеринку, а ещё мне пришёл чек на тысячу долларов вместе с антологией, где я впервые увидела своё творение опубликованным.


Я всерьёз принялась за дело, и стала выигрывать конкурс за конкурсом. Сейчас мои поэмы широко издаются, я пробую себя в рецензиях, эссе и коротких рассказах. Иногда люди спрашивают, жалею ли я о том, что столько лет потратила, прежде чем принять себя всерьёз как писателя. Я отвечаю, что нет. Я накапливала опыт и материал, который сегодня вкладываю в стихи. Всё произошло так, как должно было произойти. Иногда я думаю, стала бы я и дальше писать, если бы не победила в том конкурсе?
Теперь, когда я приближаюсь к отметке в 60 лет, у меня куча планов на книги, чтения, преподавательство. Я знаю, что мне ещё многому предстоит научиться. Вместо того, чтобы грызть себя за упущенное время, я наслаждаюсь задачами, которые ставит передо мной искусство и которые невозможно достичь в полной мере. Иногда я, конечно, застреваю, но стараюсь двигаться вперёд, благодарю жизнь, надеюсь на лучшее и с нетерпением жду, что приготовлено мне там, за поворотом.
Если вам понравилась статья, поделитесь ей в соцсетях. Это просто сделать, нажав кнопки ниже.
Made on
Tilda